В этот день я отодвинул рукой запах духов
и отбросов. Старый азиатский уксус лежит в
моих венах, и кровь пробирается медленно, как
бы сквозь пустоты разоренных империй.

Юрий Тынянов

Разочарование

Ворвался, зрачки округлив от досады,
Поддавшись порыву бежать от проказы,
Туда, где столпились глухие громады -
За пазухой ночи сопревшие вязы.

Брезгливо касаясь древесной коросты,
Карабкались в кроны дрожащие блики,
Срывали когтями цветные наросты
И нервно швыряли в спираль повилики.

Навстречу, визгливо скрипя на ухабах,
Тащились телеги с останками тени,
И странный, озноб вызывающий запах,
Струился по листьям слащавостью тленья.

А сверху глазели, как в винные бочки
На еле заметную бледную плесень,
Какие -то жалкие желтые точки,
Сбежавшие в небо от лживости песен.

12.08.94



- ||| -

Ладан. Ладан. Ладан. Пенье панихиды.
Я еще не чувствую стружек под собой,
Но сжимаю зубы от слепой обиды -
Больше мне не властвовать над своей судьбой.

Вот и вынос тела. Черные повязки
На венках безжизненных матовых цветов.
Пламенные речи. На запястьях - связки
Накрепко застегнутых новеньких оков.

И в лице усопшем нет успокоенья,
В нем тоска кандальная, пережитый страх.
Тоненькая свечка. Ветра дуновенье -
И застыли капельки воска на руках.

Пенье панихиды. Я не умолкаю.
"Все равно не верую", - в скрипе челюстей.
Вырыты могилы. Где моя - не знаю.
Может быть, та - общая - ждет моих костей?

03.12.94



- ||| -

На завтрак мы торжественных речей не приготовим
И рифмы славословия оставим взаперти.
Мы оргию с мимозами на паперти устроим,
Позволим вдохновению в сердца огнем войти.

И ладно ли, что желтое - разлуки предрассудок?
Без паники, отчаянно, пылает этот цвет,
В нем нет продажной скромности прелестниц незабудок
И ложной их стыдливости в нем не было и нет!

14.03.94 Нефтеюганск





- ||| -

Нанизаны буквы на нитку страницы.
Примерьте, купите - размер подойдет!
Не нужно в гримаски скукоживать лица,
Я вас не зову распахать огород,

Я вас не зову на сквозняк новостроек
Таскать кирпичи за клочок кумача,
Я тоже устал от чудес перестроек,
Мне тошно от вечных трудов Ильича!

Возьмите хоть даром - сегодня не жалко!
Ведь завтра от ужаса громко крича
Вы будете биться невинно под палкой
И голос терять от любви палача.

Декабрь 1994

Апокриф

Ко мне, проказницы, ко мне!
Побольше шума, гама!
Трещат поленья на огне,
Но не хватает храма.
Воздвигнем купол в облаках
И пусть увидят люди,
Как соблазнительны и - ах! -
Прекрасны ваши груди!
Мы всех допустим к алтарю
И новые законы
Пошлем небесному царю
На строгости иконы.
Должно быть, тронется старик
И весь в муке и пудре
Сорвет безжалостно парик
И разлохматит кудри!
Гвоздем прибьет свою печать
К столу из палисандра
И всем накажет почитать
Святого Александра!

28.11.94

Слова

Слов еще не было, только наклейки
Вин европейских ползли по песку,
И тошнотворный душок телогрейки
Крался за ветром, вгоняя в тоску.

Слов еще не было, гладких и ровных,
Словно занозы в подошвах сапог,
Денно и нощно снующих по бревнам
На завонявшейся тяжести ног.

Слов еще не было, только смертельный
Яд междометий цедила губа,
И наслаждался работой нательный
Крест под сопревшей рубахой раба.

Слов еще не было, только упрямо,
Зерна добра размолов на дерьмо,
Зло фиолетовой маленькой драмой
С кончика улицы влезло в окно

И разбуянилось с визгом и ревом,
Напрочь забыв о своих жерновах,
Только тогда, оторвавшись от бревен,
Я с удивленьем узнал о словах.

Декабрь 1994




- ||| -

Пишущим о непережитом

Поэты! Поэты? Нехитрая дурь -
Хлебая чаек из стакана,
В кастрюле увидеть неистовость бурь
На черном челе океана,

А вечером ворох измятых страниц
Разглаживать вычурным жестом,
И блеять козлом для манерных девиц,
Усевшихся по трое в кресло,

Удариться после в разгул и запой,
Наутро мечтать о рассоле,
И быть недовольным судьбой и собой,
И бредить невнятно о воле.

10.07.95